– Мы что-нибудь обязательно придумаем! – брат участливо погладил меня по плечу. – А пока тебе стоит освежиться, позавтракать и вернуться в академию. Никто не должен заподозрить, что мы догадались, кто у темников тайный осведомитель.

– Верно, – я тяжело вздохнула и активировала импульс бодрящей энергии, чтобы сбросить усталость. Такой же направила Алиму, чтобы зарядить силами на предстоящий день.

– Спасибо! – Мужчина вздохнул полной грудью и посмотрел на меня с благодарностью. – Нина, и еще один момент, который мы не обсудили, – поджал губы в задумчивости, будто бы тянул с этим до последнего. – Если уж темники посчитают, что диверсия удалась, то в ближайшее время устроят провокацию, способную вбить между нами клин. Пожалуйста, сто раз подумай и не действуй сгоряча, если услышишь обо мне что-то плохое.

– Мда, ты прав, – меня передернуло от одной только мысли, что эти твари очернили бы Алима. – Постой! – вспомнила об одном нюансе, который совершенно вылетел из головы. – Ярослав недавно упомянул некий адрес. Я хотела проверить, но не до того было. Садовый переулок, семнадцать. Тебе это о чем-нибудь говорит?

– Как ты сказала? – ашкеназец побледнел. – Семнадцать?

Мужчина ослабил узел на шейном платке, но этого оказалось мало. Алим резко поднялся и ринулся к столу, где всегда находился графин с чистой водой. Налив бокал до краев, князь осушил его залпом. Я терпеливо ждала продолжения. Раз уж адрес вызвал такую реакцию, значит, там проживал кто-то важный. Брат тем временем сел в кресло и откинулся на спинку, сомкнул веки.

– Я понял, что они задумали, – не открывая глаз, произнес Алим. – Как чувствовал, что неспроста эта девушка появилась в моей жизни. И все равно не сдержался. Это было выше моих сил, прости!

Неожиданно выпрямившись, ашкеназец бросил на меня полный сожаления взгляд.

– У тебя появилась девушка? – загорелась любопытством. – За это извиняешься? Алим, я же только рада буду, если устроишь личное счастье. Ты заслуживаешь этого, как никто другой. Кто она? Красивая? Как зовут?

– Дочь крестьянина, родилась в глухой деревушке под Тверью. Вторым ребенком в семье из одиннадцати детей. С малых лет заботилась о младших и работала, не жалея себя. Когда подросла, приглянулась местной барыне. Дочка у той – одногодка, вот и потребовалась девочка для игр и компании. Грамоте ее обучили, манерам, житейским хитростям, а когда подросла, отправили в столицу. Тут барышня замуж вышла, а служанка неугодной стала, потому что муж на нее начал заглядываться. Вот и выгнали ее на улицу, где девчонка какое-то время выживала, пока не нашла себе покровителя.

– Намекаешь, что твоя… хм, зазноба – девушка с пониженной социальной ответственностью? – Вот уж не ожидала таких откровений от брата.

Мужчины в этом мире посещали публичные дома, но никто этого не афишировал. Состоятельные господа предпочитали содержанок или любовниц, чтобы не подцепить срамную болезнь. У князя же достаточно денег, чтобы завести себе несколько таких девиц. Он не женат, обнародование подобной информации не нанесет вреда репутации.

– Это в прошлом, – ашкеназец поморщился. – Не знаю, как тебе сказать. Лучше будет, если сама увидишь. Проблема в том, что о квартире на Садовом никто не знает. Я только Варфоломея туда привозил, чтобы он настроил защиту. В паре кварталов от переулка расположена ресторация с выходом на две улицы. Паромобиль с водителем и охраной всегда дожидается меня там. Сосед по этажу – одинокий старик, который из дому не выходит. Служанка приходящая, на ночь не остается. Другие квартиры сдаются, и жильцы постоянно въезжают-съезжают. Вход отдельный через палисадник. Место тихое и безопасное.

– И ты хочешь нас познакомить? – как-то не похоже на Алима.

– Она… в общем, ты сразу поймешь, почему я не смог пройти мимо. До начала занятий осталось время, успеем. Вот, – протянул мне медную монетку, – вторая лежит в квартире, чтобы ты сумела настроить переход. Я давно собирался рассказать и жалею, что дотянул до последнего.

– Отчего же? – взяла метку и сосредоточилась на конечной точке выхода. – Я ж не монстр какой! Судить за грехи прошлого твою подружку не собираюсь. Препятствий чинить – тем более. Тут уж, скорее, ашкеназцы возмутятся, ведь тебе не раз уже предлагали в жены девушек из благородных семейств.

Ответить Алим не успел, я как раз открыла тропу, и мы вместе переместились в незнакомую гостиную. Кремовые обои на стенах, шторы в цветочек, овальный стол, покрытый ажурной скатертью, стулья. Букетик засушенных цветов в вазе. Сервант с посудой, парочка мягких кресел и комод. Ничего кричащего или вычурного, что говорило в пользу хозяйки.

– Лида? – я обернулась на голос брата, застывшего на пороге спальни.

Меня полоснуло отголосками его боли, и как-то сразу пришло понимание, что мы опоздали. Я медленно подошла и заглянула внутрь. Милое любовное гнездышко, выдержанное в пастельных тонах. Было. Прежде. На деталях взгляд не задержался, прикипев к распростертому на кровати телу. Увиденное повергло меня в шок.

В одном Алим оказался прав, я сразу все поняла. И почему он привел сюда, и за что извинялся. Сложно не понять, когда видишь свою мертвую копию. Лида выглядела на пять-семь лет постарше и обладала женственными формами. Но светлые волосы, чуть вздернутый носик, высокий лоб и разлет бровей – я будто смотрелась в зеркало. Поразительное сходство!

– Зачем кому-то убивать ее? – С жалостью наблюдала, как брат осторожно распутывает шнурки, стягивающие запястья погибшей. Как бережно поправляет задравшуюся ночную рубашку и закутывает девушку в покрывало.

Лиду закололи ударом в сердце и уже мертвую привязали к спинке кровати. Тело успело закоченеть и застыть в одном положении.

– Это месть и предупреждение, что следующей будешь ты. Других вариантов быть не может, – глухо произнес Алим. – Ко мне на днях наведался один старый знакомый. Я не сразу вспомнил этого человека, а когда сообразил, где мы встречались прежде, то сильно удивился. Поговорим об этом позже. Ты поможешь? Откроешь тропу в Гороховец?

– Конечно! Зачем спрашиваешь? Алим, сочувствую потере. Мне так жаль… – слова застряли в горле от пронзительного взгляда, каким брат на меня посмотрел.

Я терпеливо ожидала, пока князь соберет личные вещи девушки и подарки, чтобы не оставлять улик, которые могли привести к нему. Попутно он связался по магической почте с господином Виерманом, управляющим юридической конторы, который подтвердил, что обеспечит конфиденциальность встречи.

– Почему Гороховец? – Спросила, чтобы завязать разговор и отвлечься от тяжелых мыслей. С этим местом у меня связаны печальные воспоминания.

– С Аристархом Самуиловичем я веду общие дела. Он будет держать язык за зубами. Да и на ум, если честно, ничего другого не приходит. Хочу похоронить Лиду по-человечески, чтобы